Автор, 1950-ые годы.

    Время неумолимо движется вперёд, оставляя позади прожитые годы, наполненные житейскими заботами, хлопотами, событиями знаменательными, приятными, трагическими.
Эти воспоминания о том далёком прошедшем времени обсудить не с кем, близкие товарищи по работе ушли в мир иной, других разбросало по большой нашей стране и мне о них ничего не известно.
Пишу, руководствуясь правилом: необходимо учиться на ошибках других, не повторяя их.

    Оглядываясь на пройденный жизненный путь и вспоминая, приходишь к выводу, что многие трудности, препятствия на этом пути возникали по вине старших «дядей и тётей». Они по должности были обязаны решать эти вопросы, но они их решением не занимались.
    После окончания техникума нас направили на работу в Москву в институт Гипрокоммунстрой. Никто не позаботился о нашей прописке в общежитие, а сразу вытолкнули в командировки на полевые работы. По возвращении в Москву возникли сложности с пропиской. В милиции решался вопрос о нашем выдворении. Нас, без жизненного опыта, по вине этих старших, бросили на произвол милиции терпеть унижение, издевательства.
    Меня, уроженца Московской области, выдворяли не только из Москвы, но также принудительно из пределов Московской области. Была нанесена мне первая психологическая травма. Я её пронёс с собой на протяжении вот уже шестидесяти лет.
    В нашей программе изучения в техникуме отсутствовал предмет по технике безопасности на полевых работах. Мы не были подготовлены к полевым работам в горных условиях, лесов, болот, жаркого и холодного климата. Ценой потери здоровья, получая серьёзные травмы, порой несовместимых с жизнью, приходилось по ходу выполнения работ набираться опыта для безопасной работы.
    Кажется, работа с топором, пилой в условиях прорубки просек дело простое. Неумелое обращение с ними может стать источником получения серьёзных травм.
    Подъём на вышки триангуляционных пунктов дело серьёзное. Без подготовки могут произойти несчастные случаи. Обращаюсь к написанию этого материала потому, что при работе сталкивался с этими вопросами и испытывал на себе их последствия.
    К работе в полевых условиях должна быть приготовлена соответствующая одежда. В степных районах, даже в южных широтах осенней порой или зимой, где, кажется, не должен остро рассматриваться этот вопрос, в ветреную погоду бывают такие свирепые ветры, что продувают насквозь одежду, неприспособленную к таким условиям.
    Программы обучения в техникуме составляли «дяди и тёти», этих вопросов там не было. Было бы целесообразно рассмотреть вопрос безопасного подъёма на высокие деревья для удаления ветвей или его верхней части, растущих на крутых склонах, при прорубке просек.
    При подготовке курса по технике безопасности список вопросов может быть расширен.
    В институте Гипрокоммунстрой нас определили в отдел землеустройства. Городские территории занимают много земель пригодных для использования подсобными хозяйствами для выращивания сельскохозяйственных культур.
    Геодезисты занимались установлением границ городских территорий, так называемой городской черты. Оказывается, в современных условиях существуют споры в земельных вопросах между городом и селом за право владения отдельными участками. Занимались также вопросами переноса проектируемых участков для закрепления за отдельными предприятиями.
    В числе первых командировок на полевые работы значились города: Серпухов, Сталиногорск, Орёл, Оренбург, Евпатория, Севастополь, Ставрополь, Тамбов, и другие.
    Зимними месяцами занимались камеральной обработкой материалов. Становилось очевидным, что эта работа интересна для молодых людей, а для семейных не пригодна. Командировки длительные, перспектив для получения жилья не имелось.
    Работая на полевых работах, я несколько раз получал тяжёлые травмы с угрозой для жизни.
    Значительные трудности пришлось испытать во время командировки в Находку. Путь был далёкий, продолжительный. Самолёты туда ещё не летали. Поезда, под звуки марша «Прощание славянки» отправлялись с Ярославского вокзала. Расстояние от Москвы до Владивостока  9300 километров. Время в пути - 12 суток. Остановочных пунктов - 130.
    Пассажирские вагоны тянули паровозы, работающие на каменном угле. В открытые окна вагонов летела пыль, вонь, дым. Хотя вагоны были купейные, это было испытание человека на прочность.
    Первые четверо суток, хотя и было трудно, но ещё переносимо. Далее испытываешь такое состояние, что хочется выпрыгнуть из окна вагона на улицу, на простор.
    После пятых суток наступает полная апатия, потеря ощущения смены дня и ночи.
    Все пассажиры становятся как родственники. Нескончаемая игра в лото, ещё в какие-то игры, одновременно с участием большого количества людей, проходили прямо в тамбуре вагона. Степенные мужчины и женщины, едущие искать счастья на Восток, искали уединения и играли в любовь, пользуясь покровительством проводников. Словом, жизнь шла своим чередом.
    Наблюдать в окно вагона сменяющиеся виды было интересно, поучительно. Одно дело изучать географию страны по учебнику и совсем другое, видеть всё наяву.
    На остановках местное население продавало что-нибудь из съестного. Это была варёная картошка, солёные огурцы, рыба. Обедали мы в вагоне-ресторане, чаем нас снабжал проводник.
    За Байкалом много раз проезжали по тоннелям, закрывая в вагоне все окна. Запах дыма от паровоза был всё равно сильным.
    Меня всё время непрерывно не оставляла мысль: до чего же велика наша страна, как же трудно обеспечить в ней порядок, сделать её благоустроенной. Дело в том, что пристанционные строения ухоженностью, порядком не отличались. Кругом была запущенность, чувствовалось уныние.
    Почти всё время работало поездное радио, крутили пластинки. Проезжая через территории с известными названиями, то соответственно ставилась пластинка, например, Байкал - «Бежал бродяга с Сахалина», через Амур - «Амурские волны».
    Наконец, объявляется остановка «Угольная», стоянка поезда 15 минут. В вагон входит группа военных пограничного контроля, объявляется проверка у пассажиров документов.
    Впереди Владивосток, закрытый город, необходимо иметь пропуск на въезд.
    Проверка окончена, едем дальше. По радио объявляется: конечная остановка - Владивосток. Из вагона уходить не хочется, желания нет, с ним уже сроднились.
    Сдали вещички в камеру хранения, вышли на площадь. Посреди площади возвышается памятник, трамвайные рельсы уложены в брусчатку, улицы покатые, как бы с боязнью спускается с горки трамвай, его модель сильно устаревшая.

Владивосток. На скамейке, Сорокин, Сигалёв, Шевченко.

    Посидели на скамейке возле кинотеатра «Комсомолец», решили прогуляться по набережной. Вид на залив открывается величественный, дышится легко и свободно, на таком просторе появляется желание взмахнуть руками, как крыльями, и взлететь.
    Вдалеке, в туманной дымке, видны очертания какого-то острова. На набережной народа нет, выглядит пустынно.
    Посетили морской вокзал. У причала стоял огромный корабль - «Ильич». Шла посадка пассажиров, а на причале толпились провожающие. На палубе корабля, вдоль ограждения стояли пассажиры, махали руками, что-то кричали стоящим внизу.
        Вспоминая проводы, на память приходят слова песни «Как провожают пароходы»:
        Как провожают пароходы? Совсем не так, как поезда.
        Морские медленные воды, не то, что рельсы в два ряда
        Как не суди, волнений больше
        Ведь ты уже не на земле
        Как не ряди, разлуки дольше
        Когда плывёшь на корабле.
    Между причалом и кораблём остаётся полоска открытой воды. Причал высокий, вертикальная стенка отвесно поднимается над водой. Послышались крики, шум. Оказалось, в воду упал мужчина. Видимо, такие ситуации не редкость. Техника спасения людей отработана. Упавшего в воду быстро подняли наверх.
    Краткое знакомство с городом закончилось, вернулись на вокзал и стали ожидать поезда на Находку. Путь до Находки составляет 169 километров. Смутно припоминаю, что это был уже вечер, вагоны были сильно обшарпаны, двери не закрывались, при движении поезда они болтались на ослабленных петлях.
    Рельеф местности горный, поезд тащился медленно, путь занял много времени. Запомнились красивые пейзажи, высокие зелёные сопки, не отдельно стоящие, а образующие цепочку, голубые ели, подступающие близко к полотну железной дороги.
    На равнинных участках территории имеются заболоченные места, откуда доносились оглушительные звуки квакающих лягушек.
    Действия по организации быта, подготовки к началу работ, не припоминаю, время стёрло в памяти все сведения.
    От встречи с городом Находка на память остались несколько фотографий того времени.

    Мой участок работ по сопкам в районе пади Ободной. Объём работ небольшой, необходимо проложить теодолитный ход по межевым знакам, изготовив их на месте. В качестве опорной сети использовать пункты триангуляции.
    На рекогносцировку отправились вместе с Николаем Сорокиным. При ознакомлении с местом работ поняли, что работа предстоит сложная. Опытом работ в горных условиях мы не располагали. По горам пытаться измерять расстояния 20- и метровой лентой, занятие незавидное, теодолит малоточный. Было понятно, что добиться положительных результатов по точности измерений будет сложно.
    В первый день работы Сорокин получил серьёзную травму ноги. Упавший со скалы камень сбил его с ног и прокатился по ноге. От переломов его спасли резиновые сапоги. При обработке результатов измерений были получены очень низкие показатели точности.
    Работу пришлось переделывать несколько раз. С целью повышения точности измерений, возникла необходимость подняться на высокий триангуляционный пункт, но членов моей бригады не пускали пограничники.
    Попытки подняться с тяжелым инструментом одному оказались неудачными. Я понял, что моя затея может привести к несчастному случаю.
    Какая же там природа, от восхищения захватывает дух! Вся растительность пышная, сочная, зелёная, широколистная, буйно разросшаяся, внизу между сопками переплетённая лианами или что-то похожими на их, пейзажи столь красивые, что для художников, фотографов представляется земным раем.
    Но, к нашему огорчению, нам стали известны чудовищные факты действительного использования этого «рая» в период тридцатых, сороковых, пятидесятых годов. Он был превращён для многих тысяч людей в ад и стал местом их гибели.
    К нашему приезду компактного города, как мы представляли, ещё не было, были лишь причалы с отдельными стоящими зданиями. Причалы были специализированы на приём и отправку грузов.
    Падь Ободная, по свидетельству очевидца того времени Аркадия Акциена (этапированного) выглядела так:
    Людские волны без вины виноватых катились на крайнюю точку востока - в бухту Находка, на так называемые транзитки. Это было предверие ада.
    В этих районах размещались перевалочные пункты, несколько зон, в каждой вмещалось до 20 тысяч заключённых.
    Многие заключённые умирали от воспаления лёгких и инфекционных заболеваний. Хоронили их на пади Ободной. Эти сведения приводятся на городских сайтах.
    Ныне Находка, уютный крупный портовый город, в нём 156442 человека населения, с базами отдыха. Его географическое положение способствует развитию зон отдыха. Он расположен на широте на 260 километров южнее Краснодара.
    Фотографии, взятые из сайтов, показывают Находку настоящих дней и всё величие красот природы этих мест.

    Память о без вины виноватых, прошедших в Находке в тридцатых, сороковых, пятидесятых годах двадцатого столетия это предверие ада должна быть увековечена в бронзе. Этого настойчиво требует справедливость!

Декабрь 2014 года